Я вернусь в униформе - ублюдочной и отутюженной. Будет час двадцать три. Я взмолюсь: не услышь, не увидь... Двадцать три - это тройка, семерка и чертова дюжина - ну, и что-то еще. Но об этом бы лучше забыть.
Я пройду тише ночи, в коврах и ковровых покрытиях утопив и подошвы, и душу, и все, что шумит. Так когда-то в земле утонула - теперь не отрыть ее - как же звали ее? Аэлита? Лолита? Лилит?..
Я споткнусь и свалюсь, и собью что-то звонкое с полочки. Воплощенная бледность, ты выйдешь увидеть меня. Вот тогда-то и спросишь: как можно быть этакой сволочью - и не выдержать с честью ни труб, ни воды, ни огня...
Нет, не спросишь, а просто накормишь остатками ужина и напоишь водой. На конфорках завянут огни. Двадцать три - это тройка, семерка и чертова дюжина, а еще, а еще, а еще... Но об этом ни-ни.
|